Неточные совпадения
Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, бежал всякого общества, особенно в последнее время. Но теперь его вдруг что-то потянуло к людям. Что-то совершалось в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то
жажда людей. Он так устал от целого месяца этой сосредоточенной тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну минуту хотелось ему вздохнуть в другом
мире, хотя бы в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь в распивочной.
— А вы убеждены в достоверности знания? Да и — при чем здесь научное знание? Научной этики — нет, не может быть, а весь
мир жаждет именно этики, которую может создать только метафизика, да-с!
Но еврейский мессианизм проникает в христианский
мир, и там подменяет он служение — притязанием, жертвенность —
жаждой привилегированного земного благополучия.
Такая мечта о человеке и человечестве, отвлеченных от всего национального, есть
жажда угашения целого
мира ценностей и богатств.
В ней скрыта подлинная и праведная религиозная
жажда уйти из этого постылого
мира.
Я спрашивал себя много раз: есть ли в
мире такое отчаяние, чтобы победило во мне эту исступленную и неприличную, может быть,
жажду жизни, и решил, что, кажется, нет такого, то есть опять-таки до тридцати этих лет, а там уж сам не захочу, мне так кажется.
Популярность оккультических и теософических течений я объяснял космическим прельщением эпохи,
жаждой раствориться в таинственных силах космоса, в душе
мира, а также неспособностью церковного богословия ответить на запросы современной души.
Я называю буржуа по духовному типу всякого, кто наслаждается и развлекается искусством как потребитель, не связывая с этим
жажды преображения
мира и преображения своей жизни.
У русских всегда есть
жажда иной жизни, иного
мира, всегда есть недовольство тем, что есть.
Великие русские писатели XIX в. будут творить не от радостного творческого избытка, а от
жажды спасения народа, человечества и всего
мира, от печалования и страдания о неправде и рабстве человека.
У него не было русской
жажды всеобщего спасения, он совсем не был устремлен к преображению человечества и
мира.
В русской мысли преобладает моральный элемент над метафизическим, и за ней скрыта
жажда преображения
мира.
Революционер-герой себя самого считает спасителем
мира и
жаждет себя принести в жертву, пролить кровь для искупления грехов
мира.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная
жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего
мира, вера в возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Новая религиозная
жажда есть не только
жажда искупления, но и творческая
жажда осуществления нового
мира.
Человечество
жаждало Спасителя, явления в
мире самого Бога, так как натуральные человеческие пути были изжиты и привели к ужасу и мраку.
Жаждой искупления наполнена вся история
мира, и лишь как искупление может быть понят смысл истории.
И все его персонажи все-таки
жаждут этой постыдной любви, светло плачут и радостно смеются от нее, и она заслоняет для них весь
мир.
И в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличенно ярких и точно теплых звездах — чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась
жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев — целого
мира.
И сокровенная мечта сразу станет явью, и он будет смотреть на них, брать их за руки, слушать их нежный смех и пение, и это будет непонятным, но радостным утешением в той страстной
жажде, с которой он стремился к одной женщине в
мире, к ней, к Шурочке!
Тогда скажет царь тем, которые по правую сторону его: «Приидите, благословенные Отца моего, наследуйте царство, уготованное вам от создания
мира: ибо алкал я, и вы дали мне есть;
жаждал, и вы напоили меня; был странником, и вы приняли меня, был наг, и вы одели меня, был болен, и вы посетили меня; в темнице был, и вы пришли ко мне».
— Приступаю к тягостнейшему моменту моей жизни, — продолжал Перегоренский угрюмо, — к истории переселения моего из
мира свободного мышления в
мир авкторитета… Ибо с чем могу я сравнить узы, в которых изнываю? зверообразные инквизиторы гишпанские и те не возмыслили бы о тех муках, которые я претерпеваю! Глад и
жажда томят меня; гнусное сообщество Пересечкина сокращает дни мои… Был я в селе Лекминском, был для наблюдения-с, и за этою, собственно, надобностью посетил питейный дом…
Положим, что это так; но тут не надо забывать, что цели других обществ слишком ограниченны, замкнуты, слишком внешни и не касаются внутреннего
мира работающих вкупе членов, вот почему наш союз не только не падает, а еще разрастается, и доказательством тому служит, что к нам постоянно идут новые ищущие неофиты, как и вы оба пришли с открытыми сердцами и с духовной
жаждой слышать масонские поучения…
— Мне жить хочется! — проговорил я искренно. — Жить, жить! Я хочу
мира, тишины, хочу тепла, вот этого моря, вашей близости! О, как бы я хотел внушить и вам эту страстную
жажду жизни! Вы только что говорили про любовь, но для меня было бы довольно и одной близости вашей, вашего голоса, выражения лица…
Свобода! он одной тебя
Еще искал в пустынном
мире.
Страстями чувства истребя,
Охолодев к мечтам и к лире,
С волненьем песни он внимал,
Одушевленные тобою,
И с верой, пламенной мольбою
Твой гордый идол обнимал.
Свершилось… целью упованья
Не зрит он в
мире ничего.
И вы, последние мечтанья,
И вы сокрылись от него.
Он раб. Склонясь главой на камень,
Он ждет, чтоб с сумрачной зарей
Погас печальной жизни пламень,
И
жаждет сени гробовой.
Как отвечает их поддельный
мирТой
жажде правды, чувству красоты,
Которые живут в нас от рожденья?
Я прогорел, как говорится, дотла. На плечах у меня была довольно ветхая ополченка (воспоминание Севастопольской брани, которой я, впрочем, не видал, так как известие о
мире застало нас в один переход от Тулы; впоследствии эта самая ополченка была свидетельницей моих усилий по водворению начал восточной цивилизации в северо-западных губерниях), на ногах соответствующие брюки. Затем, кроме голода и
жажды — ничего!
Сильная, огненная душа юноши, от природы чувствительная и возвышенная,
жаждала симпатии, любви и находила один холод действительного
мира.
Один из наших знакомых, держащийся передовых мнений и сгорающий тоже
жаждою деятельного добра, но человек кротчайший и безвреднейший в
мире, вот что рассказывал нам о своем развитии, в объяснение своей теперешней бездеятельности.
Из этого самосознания рождается космоургическая тоска искусства, возникает
жажда действенности: если красота некогда спасет
мир, то искусство должно явиться орудием этого спасения.
Христианство научает постигать
мир не только как ризу Божества или космос, но и как «
мир сей», темницу для духа, оно вселяет в души
жажду освобождения от
мира, стремление к прорыву за его грани.
Искание шедевра [Выражение, возможно, навеянное названиями двух «философских этюдов» Бальзака: «Неведомый шедевр» и «Поиски абсолюта» (М., 1966).], при невозможности найти его, пламенные объятия, старающиеся удержать всегда ускользающую тень, подавленность и род разочарования, подстерегающего творческий акт, что же все это означает, как не то, что человеческому духу не под силу создание собственного
мира, чем только и могла бы быть утолена эта титаническая
жажда.
В софиургийной
жажде вселенской Красоты снова возвещает о себе неутоленная правда язычества, неисполненность его обетовании, подъемлет стенания и вопли плененная душа
мира.
Подняться из плена
мира к Богу, из порабощенности в царство свободы — такую
жажду пробуждает в душе всякая религия, и тем глубже, чем выше и совершеннее она сама.
Итак, вера имеет две стороны: субъективное устремление, искание Бога, религиозная
жажда, вопрос человека, и объективное откровение, ощущение Божественного
мира, ответ Бога.
Отвращаясь от Бога, человек обращает лицо к
миру, к творению, впадает в однобокий космизм («имманентизм») [См. прим. 9 к «От автора».]; он
жаждет уже только
мира, а не Бога, совершает измену любви божественной.
Но слишком велика в Толстом и слишком в то же время честна
жажда гармонии, чтобы долго видеть в зле
мира ряд отдельных случайностей.
Космическое прельщение обыкновенно означало
жажду слияния с душой
мира.
Жажда искупления свойственна была уже
миру дохристианскому.
Жажда искупления есть
жажда примирения с Богом и единственный путь победы над атеизмом, внушенным человеческому сердцу злом и страданием
мира.
Но со злобою я чую: захочет он, слепой мой владыка, и опять затрепещет душа страстно-горячею
жаждою, и опять увижу я освещающую
мир тайну в том, от чего сейчас в душе только гадливый трепет.
В
мире материальном, в теле душа находится как бы в темнице и
жаждет освобождения от тюремного заключения, возвращения на духовную родину из плена этого падшего
мира.
И
жажда избавления от «социальной обыденности» и посредственности может быть еще острее, чем
жажда избавления от страдания, причиняемого трагическими противоречиями
мира.
Мир во грехе лежит, и от этого зла
мира человек
жаждет избавления.
По великому сибирскому пути, на протяжении тысяч верст, медленно двигался огромный, мутно-пьяный, безначально-бунтовской поток. Поток этот, полный слепой и дикой
жажды разрушения, двигался в берегах какого-то совсем другого
мира. В этом другом
мире тоже была великая
жажда разрушения, но над нею царила светлая мысль, она питалась широкими, творческими целями. Был ясно сознанный враг, был героический душевный подъем.
Это характерно для русских творцов, это очень национально в них — они ищут спасения,
жаждут искупления, болеют о
мире.
Эстетизм хотел быть всем, быть другой жизнью, он переливался за границы искусства, он
жаждал претворения бытия в искусство, отрешения от бытия, жертвы жизнью этого
мира во имя красоты.
Душа
мира — земля — женственна по отношению к Логосу — светоносному Мужу и
жаждет соединения с Логосом, принятия Его внутрь себя.
В строе русской души есть противление тому творчеству, которое создает дурно-бесконечную, буржуазно-серединную культуру, есть
жажда творчества, которое создает новую жизнь и иной
мир.
Искание Царства Божьего на земле есть искание выхода из всякого приспособления к природной необходимости, есть
жажда освобождения от тяжести «
мира».